Поставьте на черное - Страница 7

Сначала граф Паоло не догадывался о такой диверсии, но, когда три его романа, подряд вышедшие в Штатах, тотчас же были сказочным тиражом изданы в России – без малейших намеков на договоры и гонорары, – Токарев засуетился. Он вдруг понял, что проиграл, кажется, гораздо больше, чем выиграл. Писатель бросился в Москву, попытался затеять судебную бучу – все впустую: в выходных данных книг предусмотрительно указывались реквизиты фирм-однодневок, которые самоликвидировались раньше, чем к ним успевали приблизиться судебные исполнители (сильно, кстати, не спешившие). Разозленный граф выступил на ТВ в «Экспресс-клубе» и в программе Димочки Игрунова с горячим монологом в пользу законности и против пиратства – никакого эффекта. Публика в «Экспресс-клубе» скорее предпочитала выспрашивать у Токарева подробности его рокового романа с шестидесятилетней графиней Бьянкой, чем талдычить в прямом эфире о каких-то скучных юридических делах. Что же касается игруновской программы, то Димочка, желая блеснуть эрудицией, завел в эфире с графом кокетливый разговор о литературе, обескураживая гостя странными вопросами. Смысл их открылся только к самому концу передачи, когда чисто случайно выяснилось, что ведущий путает Паоло Токарева с другим писателем-эмигрантом – автором романа «Гей-славяне» Фердинандом Изюмовым.

Отчаявшись, синьор Паоло обратился к начинающему тогда частному сыщику Якову Штерну. Клиентов у меня в ту пору было, что кот наплакал, и я чуть было не взял на себя обязательства разруливать российские проблемы итальянского графа-писателя. К счастью, еще здравствующий тогда Миша Кремер по доброте душевной растолковал мне, по каким причинам ни один порядочный частный детектив не станет связываться с Паоло Токаревым и почему, собственно, графу пришлось обращаться ко мне, глупому новичку. Мне тогда с величайшим трудом удалось отвертеться от контракта и дипломатично послать графа куда подальше. Миша вскоре погиб, так и не успев преподать мне всех уроков частного сыска. Но одно из главных правил своей новой профессии я запомнил: перво-наперво проверить клиента и лишь только потом давать ему согласие. С тех пор облажался я всего один раз, но это – отдельный и грустный разговор…

Стало быть теперь его сиятельство граф Фьорованти делла Винченца снова прибыли в Россию. Дело у него, видите ли, снова появилось ко мне! Меня так и подмывало сказать графу «нет!», даже не открывая своей бронированной двери, но остатки дурной вежливости (бабушкино воспитание) вынудили меня все-таки впустить незваных гостей. Предварительно я, правда, нацепил наплечную кобуру со своим «Макаровым»: самого плейбоя Токарева я не боялся, но от гориллы-сицилийца всего можно было ждать. Когда мы в последний раз виделись с графом Паоло, у того, помнится, был похожий телохранитель. Но другой. Интересно, подумал я, куда же девалась предыдущая горилла? Неужто пала смертью храбрых, защищая хозяина?

Нет, вряд ли. Скорее смена караула состоялась по финансовым причинам: заставить графа расстаться с лишней тысячей лир – подвиг.

– С добрым утром! – поприветствовал я милую парочку, одновременно загораживая своим гостям проход куда-либо за пределы прихожей. Так, ненавязчиво загораживая, без лишнего фанатизма. Но – надежно.

Граф Паша Токарев с брезгливостью потомственного аристократа бросил взгляд сначала на линялые обои в прихожей, потом на торчащую из кобуры рукоятку «Макарова», обмотанную плебейской синей изолентой, после чего обронил эдак по-графски вместо приветствия:

– Хоть ты, Яков, и не помог мне в прошлый раз, я на тебя не сержусь…

Я с трудом удержался, чтобы не отвесить его сиятельству глубокий благодарственный поклон или, как минимум, сделать книксен. Бог ты мой, ОН на меня не сердится! Я должен просто трепетать от счастья.

– Спасибо, – пробормотал я и для верности перевел сам себя на итальянский: – Grazia.

Я часто предпочитал пользоваться словом «спасибо», когда на язык просилось что-то типа «Сам дурак!». Во время нашей последней встречи с графом делла Винченца два года назад я употребил «спасибо» раз пятьдесят или сто. Отчего, вероятно, и стал выглядеть в глазах графа хоть и глуповатым (отказаться от ТАКОГО клиента!), но, в общем, вежливым малым.

– Теперь, Яков, твоя помощь мне просто необходима, – продолжил между тем граф. – За услуги я тебе хорошо заплачу. Я ведь прибыл в Россию, чтобы объявить настоящую войну книжному пиратству. Я ни перед чем не остановлюсь! – В голосе его сиятельства зазвучали ноты благородного негодования. – Все! Баста! Они пожалеют, что связались со мной! – Граф сердито топнул ногой. Звук получился громкий. Сицилиец бдительно зыркнул на меня глазами, машинально хватаясь за левый бок. Бьюсь об заклад, что у него там «ингрем», подумал я. Любимый пистолет-пулемет итальянских мафиози. Почему-то среди тамошних гангстеров эта американская штучка стала недавно особенно популярна. Почти как китайские «ТТ» у наших российских горилл.

Я промолчал, и граф принял мое молчание за знак согласия.

– Представь себе, Яков, они продают мои книги по всей Москве! – Благородное негодование в голосе Паоло теперь плавно перелилось в ярость благородную. – Нагло, на уличных лотках, в подземных переходах, на вокзалах! Я вчера ездил на Павелецкий, на Савеловский – там мои книжки буквально везде. Только в феврале у Бурчелли в Милане вышла моя «Чужая рука», только что! Еще Арчер и Лоу права не купили, а здешние поганцы уже украли… – Граф перевел дыхание. – Ставят мой копирайт, но ни доллара, ни цента, ни лиры… Сколько можно терпеть, в конце концов? Должен я это прекратить или нет?